Неточные совпадения
Замечу только, что с самых первых минут суда выступила ярко некоторая
особая характерность этого «дела», всеми замеченная, именно: необыкновенная сила обвинения сравнительно со средствами, какие имела
защита.
Михаил Федорович Орлов был один из основателей знаменитого «Союза благоденствия», и если он не попал в Сибирь, то это не его вина, а его брата, пользующегося
особой дружбой Николая и который первый прискакал с своей конной гвардией на
защиту Зимнего дворца 14 декабря.
За нею виднелось несколько десятков мелких головастиков, большая часть которых была вызвана
защитой, и, наконец, в
особой лохани, широко разинув пасть, нервно плескалась щука, относительно которой Громобой был долгое время в нерешительности, вызвать ли ее в качестве свидетельницы или же посадить на скамью обвиняемых в качестве укрывательницы, так как большая часть оставивших отечество пискарей была ею заглотана.
Недоверие иногда переходило в ненависть, и тогда народ преследовал бусурманов, так что правительство должно было в этих случаях неоднократно издавать
особые указы для
защиты иноземцев от обид и оскорблений.
В
защиту «Отрывка» Новиков поместил в «Живописце»
особую статью, в одном место которой находим такое примечание: «Тут следовали многие другие упрекания, относящиеся к худым помещикам, но я их исключил, опасаясь навлечь на себя сугубое негодование» (стр. 71).
Буде же (чего боже сохрани) Михайле Степановичу это неугодно, то он с прискорбием должен будет сему делу дать гласность и просить
защиты у недремлющего закона и у высоких
особ, богом и монархом поставленных невинным в
защиту и сильным в обуздание; в подкрепление же просьбы, сверх свидетельства домашних, он с душевным прискорбием приведет разные документы, собственною Михаила Степановича рукою писанные.
Будучи стоически верна своим друзьям, княгиня не хотела, чтобы такое общее определение распространялось и на г-жу Жанлис и на «женскую плеяду», которую эта писательница держала под своей
защитою. И вот, когда мы собрались у этой почтенной
особы встречать тихо Новый год, незадолго до часа полночи у нас зашел обычный разговор, в котором опять упомянуто было имя г-жи Жанлис, а дипломат припомнил свое замечание, что «и лучшая из змей есть все-таки змея».
Присутствующие почтительно согласились, что, пожалуй, действительно смысла нет. Властная
защита «
особы» положила известный предел начинавшим разростаться толкам.